До самой сути   ::   Сименон Жорж

Он достает карманный фонарик, но не успевает осветить дорогу, как его окликают:

— Пэт!

Здесь никто, даже Нора, не зовет его Пэтом. К нему так не обращаются уже лет десять, нет, двадцать. Да и в те времена, когда Пи-Эм был совсем молод, он терпеть не мог этого уменьшительного имени.

Странно: голос знакомый, а вот чей — никак не сообразить. Сердце у Пи-Эм сжимается, как в минуты большого испуга, но он еще не отдает себе отчета почему.

Рядом кто-то есть. Из темноты выступает силуэт человека, даже не пытающегося укрыться от ливня. Нет, это не злоумышленник. Человек стоит неподвижно, опустив руки по швам. Пи-Эм чувствует в этой позе нечто смиренное и вместе с тем угрожающее, вернее, в ней есть какое-то нечеловеческое безразличие. Даже нищие в мексиканской части Ногалеса и те сейчас стараются укрыться в подъездах.

Пи-Эм уже все понял. Это немыслимо, и тем не менее это так. Ему тоже хочется произнести имя, уменьшительное имя, но он не осмеливается и лишь испуганно води г вокруг глазами: с минуты на минуту сверкнет фарами машина Норы.

— Как ты выбрался?

— Мне бы поесть. Это можно?

— Кто-нибудь в курсе?

— Нет. Одна Эмили.

— Ты ее видел?

— Я заехал к ней в Лос-Анджелес.

— И никто…

— …никто меня не опознал.

Еще в дверях гаража Пи-Эм достал из кармана ключи.

В доме две постоянные прислуги, но по воскресеньям они уходят. Дверь совсем рядом, метрах в двух-трех. По голове и плечам обоих мужчин струится вода.