Лодка   ::   Букхайм Лотар-Гюнтер

Наш шеф, который до этого сидел в молчаливом раздумии, теперь тоже разыгрался. Изображая обезьяну, он залез на декоративную решетку, прикрепленную к стене, и в ритм музыки обрывает виноградины с искусственной лозы. Решетка раскачивается, на мгновение замирает в метре от стены, как в старых фильмах с Бастером Китоном, потом обрушивается вместе с шефом на сцену. Пианист запрокинул голову, как будто стараясь разглядеть ноты на потолке, и выдает марш. Вокруг пианино образовывается хор, который подхватывает охрипшими голосами:

Мы идем, идем, идем.

Пусть в небесах грохочет гром.

Мы вернемся домой в Слаймвиль

Из этой чертовой дыры.

— Блестяще, мужественно, воистину в тевтонском духе, — ворчит Старик

Труманн загипнотизированно смотрит на свой бокал. Внезапно он вскакивает на ноги и с орет: « Skoal! ». С расстояния в добрых двадцать сантиметров он льет себе в глотку поток пива, обильно орошая им свой китель.

— Настоящая оргия! — я слышу голос Меннинга, самого большого сквернослова во всей флотилии. — Не хватает лишь женщин.

Похоже, это послужило сигналом. Первый и второй помощники Меркеля поднялись со своих мест и направились к выходу. Перед дверью они обменялись многозначительными взглядами. А я уж было думал, что они не в состоянии стоять на ногах.

— Как только тебе становится страшно, пойди и трахнись, — бормочет Старик.