JК
Дочь банкира :: Карасик Аркадий
Страница: 16 из 328Выглотнул ещё один стакашек «Столичной». Отрицательно покачал лобастой головой. Говорить, врать, оправдываться не было сил.
— Ладно, ты не знаешь, зато мне известно такое местечко, — поднимаясь с табуретки, притворно радостным тоном оповестил Николай. — Напрашивался к тебе потому, что захотелось вволю пообщаться. Жаль — не получилось…
— Жаль, — будто эхо, повторил Семка, и тихо добавил. — Вот что, Колька, не держи на меня сердца, ладно?… Если нужны башли, — заторопился он, доставая из шкафчика с кухонными запасами видавший виды потертый бумажник — наверно, прятал его там от жены. — Отдам все, что есть.
Николай деланно засмеялся, купеческим жестом тряхнул пустым карманом. Дескать, не бедствую, сам могу одарить. Хлопнул Окурка по широченной спине и, насвистывая, пошел к выходу. На самом деле, на душе кошки скребут, царапают до боли. Хозяин, ссутулившись, провожал ночного гостя. Предупредительно открыл дверь. Все время бормотал, извинялся. Ежели бы не женин братан, разве он отпустил бы друга?
Услышав за спиной щелканье замков, Родимцев мигом потерял бравурный вид, прислонился к стене. Идти больше некуда, остается малость потеснить спящего возле лифта бомжа, улечься рядом с ним.
И вдруг он вспомнил владельца красной «оки». Казалось бы, посторонний человек, не связанный с ним дружескими узами, а посочувствовал, согласился спасти от верной смерти.
— Ладно, ты не знаешь, зато мне известно такое местечко, — поднимаясь с табуретки, притворно радостным тоном оповестил Николай. — Напрашивался к тебе потому, что захотелось вволю пообщаться. Жаль — не получилось…
— Жаль, — будто эхо, повторил Семка, и тихо добавил. — Вот что, Колька, не держи на меня сердца, ладно?… Если нужны башли, — заторопился он, доставая из шкафчика с кухонными запасами видавший виды потертый бумажник — наверно, прятал его там от жены. — Отдам все, что есть.
Николай деланно засмеялся, купеческим жестом тряхнул пустым карманом. Дескать, не бедствую, сам могу одарить. Хлопнул Окурка по широченной спине и, насвистывая, пошел к выходу. На самом деле, на душе кошки скребут, царапают до боли. Хозяин, ссутулившись, провожал ночного гостя. Предупредительно открыл дверь. Все время бормотал, извинялся. Ежели бы не женин братан, разве он отпустил бы друга?
Услышав за спиной щелканье замков, Родимцев мигом потерял бравурный вид, прислонился к стене. Идти больше некуда, остается малость потеснить спящего возле лифта бомжа, улечься рядом с ним.
И вдруг он вспомнил владельца красной «оки». Казалось бы, посторонний человек, не связанный с ним дружескими узами, а посочувствовал, согласился спасти от верной смерти.