Мгновение - вечность   ::   Анфиногенов Артем Захарович

Танковые клинья врага, сидевшие у него в печенках, Хрюкин именовал не иначе как по-немецки: "панцеркайль" - расхожие словечки испанской ли, французской или китайской речи он схватывал на лету. Склоняя длинное туловище над низко разостланной картой с разведданными из района Вертячего, он приговаривал: "Панцеркайль", что звучало как ругательство или как заклятье от наваждения.

Генерал Новиков выехал, доложили ему. "Когда ждать?" - "Минут через сорок". Хрюкин, находясь у штаба на виду, умел вдруг исчезнуть и так же внезапно появиться. Куда он исчезал, знали немногие, когда появится, не знал никто. Извещенный о генерале Новикове, он исчез. На полчаса, знали в штабе. Нырнул, юркнул в свою "кузню", как называл он глухой, без окон, закуток. Полчаса - наедине с "бухгалтерией". С цифрами, сводками наличного состава и движения частей... Штурман Ваня Сухов, летавший с ним в одном экипаже в Китае, прозвал своего командира "tiefer Вшппеп", глубокий колодец - за умение молчать, держать язык за зубами, хранить тайну; круг лиц, допущенных Хрюкиным к сводкам, был узок, всю "бухгалтерию" своей армии генерал держал в голове, обмозговывал ее и балансировал, где бы ни находился, чем бы ни был занят. Станичная кузня, где он пятнадцати лет от роду ворочал и отбивал поковки, дышала жаром и звоном; сталинградский закуток был темным, сумрачным, душным, и ворочал он цифрами, но "бухгалтерия", его ноша, требовала недюжинных сил, что там станичная кузня!..