Мгновение - вечность   ::   Анфиногенов Артем Захарович

Медленно проходя вдоль левого борта "горбатого" - скорость выше - и видя, наверное, как онисхлестан, догадываясь, возможно, что он плохо управляем, что триммер бездействует, немец слегка растянул рот и выставил два пальца, разведенные буквой "у". "Zwei!" - прожестикулировал он, помогая себе губами: "Zwei!"

"Делаю два захода", - понял его Гранищев, натягивая спиной поводок, чтобы самолет не клюнул. Или: "Даю тебе два захода..."

Первый - пробный, для пристрелки. Второй...

Не дожидаясь, как русский отзовется на уведомление, "мессер" отвалил, показав свой узкий, без моторной копоти и подтеков масла живот. Скорый уход с быстрым уменьшением в размерах...

Торопится - азарт, лихорадка удачи...

То знакомое летчику возбуждение, когда в каждой клеточке тела легкость и как бы слитность с машиной, отвечающей на мановение пальца... Да, так он ушел, забираясь ему в хвост, чтобы издалека начать расчетливый, прицельный гон...

"И нет тех "ЯКов", - оглядываясь вокруг обеспокоенно и жестко, Павел вспомнил истребителей, так резво игравших над базой, над МТФ. Не раз пробиваясь к Обливской без прикрытия, он притерпелся к их отсутствию. "Солдат сам себе голова..." Августовская косовица в небе, которую вел хозяин сталинградского клина - четвертый воздушный флот Рихтгофена, создавала "мессеробоязнь", каждая тучка, птичка на горизонте грозили обернуться сворой псов-истребителей, рвущих друг у друга из пасти лакомую кость, одноместного "горбатого", и надеяться, кроме как на себя, было не на кого. Никаких иллюзий на этот счет у Павла не оставалось.