Мгновение - вечность   ::   Анфиногенов Артем Захарович

Летать на задания вместе значило быть ее стражем, телохранителем, невольно забывающим в бою все остальное, что безнаказанно не проходит; действовать, как последние месяцы, порознь - значит длить и длить свои страдания...

Никого ни о чем не спрашивая, Павел хотел одного: увидеть Лену живой и здоровой. "После удачного боя и теща мила!" - говорил выбритый досиня гвардии лейтенант своему приятелю, тоже гвардии лейтенанту, с полуулыбкой оглядывая возбужденный улей сверстников. "Что Лубок киснет? Что хандрит?" - "Не знаешь? Его Хрюкин в приказе высек". - "Не слыхал. Когда?" - "Приказ поступил сегодня, вся армия гудит..." - "Венька в своем репертуаре?" - "Формулировка новая: пассивен в бою. Играет роль балласта". - "То есть?" - "Истребитель прикрытия, опасный для своих", - так о нем сказано.

Непривычная формулировка. Странная. Приказы Хрюкина, как правило, карают трусов, поощряют мужество и честь, атут: "пассивен..." Ни рыба ни мясо - как понимать? Занимая место в строю, вводит других в заблуждение? На него рассчитывают как на активную фигуру, а он филонит, уклоняется, прячется за спины других? Так, что ли? Ясности у Павла нет. Венька сидит нахохлившись, многие не понимают, за что летчик так громко ославлен. Сочувствуют Веньке.

В столовой Павел засомневался: так ли хорошо, так ли удобно это место для объяснений? Вот Лена входит. Ищет глазами, где бы сесть. Он поднимается ей навстречу: "Лена!" Она у всех на виду поворачивается к нему спиной... Уткнуться в тарелку? Будто не видит ее? Она и упорхнет, как умеет.