Мгновение - вечность   ::   Анфиногенов Артем Захарович

Все известно Кулеву!

Как посадил младший лейтенант Дралкин "пешку" в поле, как бегал "тенор" выспрашивать название деревни и потом уговаривал летчика "взлететь по следу" и заявиться домой на свой аэродром, как будто ничего не случилось... Взлетать по следу, продавленному колесами "пешки" в снегу, летчик не отважился. "Пуганый он, Дралкин, насмерть пуганный", - стонал "тенор"...

- Зачем мне его сомнения, - доверительно говорил, был великодушен Кулев. Мне они неинтересны, Бахарева ему правильно выдала.

"Что привез, что сказал обо мне Кашуба, что посеял в Р. Жерелин?" - думал штурман.

Один бы Кашуба ничего - прилетел, улетел, но в паре с Жерелиным... Все разыгрывается просто: беседуют с командиром в той же летной столовой, слово за слово. "За что дали Героя?" - "За спасение Еременко..." - "А Кулев, спасатель генерала?" - "Какой Кулев? Первый раз слышу..." Тут-то и покажет себя Жерелин, знающий всю его подноготную. Слава штурмана для Жерелина - нож острый. "Вскрыть" или "скрыть", лейтенант Кулев?" Тут он вскроет, развернется, начнет рыть землю. Сколько, к примеру, у Кулева боевых вылетов? Всего? А после очередной награды? Восемь? Или двадцать восемь? И пошла писать губерния... "Сожительствуя с писарем Гнетьневой, получил доступ к штабной документации, в корыстных целях, присвоив вылеты погибших, подделал цифру, увеличил свой личный счет на двадцать вылетов..." Копыто случая.

Дралкин однажды под него попал, под копыто. До войны, три года минуло, а все сказывается, по сей день знает и ждет Дралкин: в нем могут усомниться.