JК
Мгновение - вечность :: Анфиногенов Артем Захарович
Страница: 447 из 502"
Нечто подобное испытал он, взметнувшись на перехват японца в морозном небе Сихотэ-Алиня, не зная, ждать ему отставшего Житникова или завязывать бой в одиночку; секунды оказались на руку японцу, "Р-97", в мыслях почти поверженный, смылся.
И сейчас все в Горове двоилось.
То ли терпеливо собирать ему разбредшихся своих в кулак, наводить порядок и вести эскадрилью под своим командирским началом, как он привык и умел, контролируя лидера, то ли, напротив, полностью положиться на лидера, ни на что другое не отвлекаться, ему одному служить верой и правдой. Смирять его покорностью, умасливать послушанием, завоевывать в нем союзника...
Что за удел!..
Страдать, терпеть мучения не в бою, а на подступах к нему, - как в декабре, на дальних подступах - как сейчас, в апреле? За что? Почему?
Сбитый с толку, в плену поднявшихся сомнений, не зная, на что решиться, Алексей в самый маршрут, которым следовала группа, не вникал. Все, что предпринял и проделал лидер, нацеливаясь на Ростов, пока "маленькие" вели за ним погоню, Горов взял на веру. Определяясь грубо, на глазок, по солнышку, он знал общую направленность полета - она сомнений не вызывала, - а остальное для флагмана с его хваткой, с его львиной поступью - дело техники. Техники и времени.
Остепенившийся было провожатый снова стал испытывать его терпение, снова зарыскал по курсу.
"Надо решать", - говорил себе Алексей, все ближе, все теснее поджимаясь к "пешке", все реже оглядываясь назад, на ведомых, внушавших ему тревогу, не понимая этой тревоги, заглушая ее. Свободы флагмана он не стеснял. Был отзывчив, гибок, упреждал его желания.
Нечто подобное испытал он, взметнувшись на перехват японца в морозном небе Сихотэ-Алиня, не зная, ждать ему отставшего Житникова или завязывать бой в одиночку; секунды оказались на руку японцу, "Р-97", в мыслях почти поверженный, смылся.
И сейчас все в Горове двоилось.
То ли терпеливо собирать ему разбредшихся своих в кулак, наводить порядок и вести эскадрилью под своим командирским началом, как он привык и умел, контролируя лидера, то ли, напротив, полностью положиться на лидера, ни на что другое не отвлекаться, ему одному служить верой и правдой. Смирять его покорностью, умасливать послушанием, завоевывать в нем союзника...
Что за удел!..
Страдать, терпеть мучения не в бою, а на подступах к нему, - как в декабре, на дальних подступах - как сейчас, в апреле? За что? Почему?
Сбитый с толку, в плену поднявшихся сомнений, не зная, на что решиться, Алексей в самый маршрут, которым следовала группа, не вникал. Все, что предпринял и проделал лидер, нацеливаясь на Ростов, пока "маленькие" вели за ним погоню, Горов взял на веру. Определяясь грубо, на глазок, по солнышку, он знал общую направленность полета - она сомнений не вызывала, - а остальное для флагмана с его хваткой, с его львиной поступью - дело техники. Техники и времени.
Остепенившийся было провожатый снова стал испытывать его терпение, снова зарыскал по курсу.
"Надо решать", - говорил себе Алексей, все ближе, все теснее поджимаясь к "пешке", все реже оглядываясь назад, на ведомых, внушавших ему тревогу, не понимая этой тревоги, заглушая ее. Свободы флагмана он не стеснял. Был отзывчив, гибок, упреждал его желания.