Мгновение - вечность   ::   Анфиногенов Артем Захарович

Глазомер и выучка, сработанность звена; при таком численном превосходстве и таком прикрытии, как у "юнкерсов", в одиночку к желанной точке не прорваться, на ударную позицию в одиночку не выйти. Видя, куда метит лейтенант, повинуясь ему, ведомые держались цепко, с их крыльев, сверкавших клинками, стекали светлые струи инверсии.

Волга отозвалась болью в плече, зашибленном, когда он "вмазал" в Баранова, разбитом, когда он покончил с "африканцем"... гвоздь загнали Павлу в плечевую чашку. "Рано в небо вылез, надо было повременить", - понял он, страшась боли. "Бьем в голову", - скомандовал он сипло, терпя боль. Бить в голову, во флагмана - и значило "рубить колонну под корень". Бить внезапно, снизу, из мглы, стелившейся над поймой, повинуясь порыву, какому-то ритму, зазвучавшему в нем при разгоне. Вместе с тем он видел, что не седые усы, не вожжи, а бязевые полотенца, полотнища инверсии срываются с крыльев его "ЯКа", бесконечно их расширяя, - влажный воздух не маскировал настильное движение звена, а выдавал его с головой. Порыв - предощущение развязки и беззащитность перед жутким, не сбившимся с курса флагманом смешались, расчет на внезапность рухнул, он обмер - и тут же все перестало существовать: осталось только небо. Одно небо. Оно пошло, повинуясь Гранищеву, колесом, острый кок винта прошивал небо, все еще пустынное, как корабельный бушприт.