Мгновение - вечность   ::   Анфиногенов Артем Захарович

Летчики, не дожидаясь, чем кончится тяжба командира, выбирались из тесного КП на крыльцо. Вслушиваясь в гудение "юнкерсов", стороной проходивших на Сталинград, "дед" сказал:

- Пара "ЯКов" в этом небе погоды не сделает...

Радость майора, выколотившего прикрытие, тоже невелика.

Штурмовик Ильюшина, "горбыль", или "горбатый", как его прозвали за верблюжий выступ кабины, - хороший самолет, против танков лучшего нет, о нем в полку песню сложили: "Жил на свете грозный "ИЛ", на заданья он ходил, - так, кажется, напевает Авдыш, знаток авиационного фольклора. - Сзади, спереди броня..." Броня, броня, все правильно. Сидишь в цельном кованом коробе, как в танке. "Щварцер тод", - пишут газеты. "Черная смерть", да. Но в полете "ИЛ" небыстр, а с хвоста беззащитен. Чтобы застукать танковую колонну на хуторе Манойлин, "ИЛу" требуется поддержка. Ему необходимо с воздуха прикрытие истребителей, "ЯКов", иначе "мессера" его сожрут.

Прикрытия - нет. Все наличные силы истребителей уходят на передний край, на защиту пехоты от "юнкерсов". Для сопровождения штурмовиков остаются слезы... юнцы, вчерашние курсанты. Теперь вот баб под Сталинград прислали.

Резервы - государственное дело, не нам решать, вот разгильдяйство российское, бардак повсеместный, "война все спишет", - как с этим быть? "Тот раз", неспроста поминаемый, это первый подступ к пеклу, первый вылет под Сталинград.

Восемнадцатого августа, к вечеру, привел Егошин на фронт свой полк.