JК
Доктор Web для молодого вампира :: Стрельцова Маша
Страница: 217 из 318 — Ты кстати в курсе, что мне худые парни не нравятся? Так что ешь лучше!
Он лишь зыркнула на меня, открыл рот, но в последний момент одумался и снова принялся за яичницу. Тема о безнадежной любви Сереги ко мне была территорией, на которую мы оба побаивались ступить.
— А что за дело-то у тебя ко мне? — вымолвил он через пару минут, отводя глаза.
— В общем — у меня детишки дома, а ночью надо отлучиться, прими их переночевать, ладно?
Серега поднял на меня полные искреннего возмущения глаза. «Совсем охренела! — читалось в них. — Сама к любовнику, а я должен с детьми сидеть».
— Это по работе! — быстро сказала я.
«Знаю я какая у тебя работа!» — обвиняющее сказали его глаза.
— Правда по работе, — вздохнула я. — И мне нужны от тебя старые заношенные вещи, лучше всего бабкины или дедкины.
— Вещи? — наконец недоуменно спросил он.
— Да, — терпеливо ответила я. — Как можно страшней и рваней. Совершенно бомжовские.
Сереженька заулыбался и повел меня в бабкину комнату. А там, надо сказать, была кладовка, в которую бабулька складывала кучу ненужных старых вещей. Уж сколько мы с Серегой ее уговаривали выкинуть на помойку весь этот хлам — бесполезно! «Вы в войну видать не жили, пусть лежит, все в хозяйстве пригодится!», — бурчала бабулька, неодобрительно глядя на нас.
И ведь правда пригодилось! Через полчаса мы с Серегой, чихая от пыли, выволокли на свет божий то, что мне и требовалось. Выцветшую болоньевую куртку, когда-то синюю, теперь замызганно — голубого цвета. Мужские штаны, все в пятнах краски и известки. Пару драных свитеров.
Он лишь зыркнула на меня, открыл рот, но в последний момент одумался и снова принялся за яичницу. Тема о безнадежной любви Сереги ко мне была территорией, на которую мы оба побаивались ступить.
— А что за дело-то у тебя ко мне? — вымолвил он через пару минут, отводя глаза.
— В общем — у меня детишки дома, а ночью надо отлучиться, прими их переночевать, ладно?
Серега поднял на меня полные искреннего возмущения глаза. «Совсем охренела! — читалось в них. — Сама к любовнику, а я должен с детьми сидеть».
— Это по работе! — быстро сказала я.
«Знаю я какая у тебя работа!» — обвиняющее сказали его глаза.
— Правда по работе, — вздохнула я. — И мне нужны от тебя старые заношенные вещи, лучше всего бабкины или дедкины.
— Вещи? — наконец недоуменно спросил он.
— Да, — терпеливо ответила я. — Как можно страшней и рваней. Совершенно бомжовские.
Сереженька заулыбался и повел меня в бабкину комнату. А там, надо сказать, была кладовка, в которую бабулька складывала кучу ненужных старых вещей. Уж сколько мы с Серегой ее уговаривали выкинуть на помойку весь этот хлам — бесполезно! «Вы в войну видать не жили, пусть лежит, все в хозяйстве пригодится!», — бурчала бабулька, неодобрительно глядя на нас.
И ведь правда пригодилось! Через полчаса мы с Серегой, чихая от пыли, выволокли на свет божий то, что мне и требовалось. Выцветшую болоньевую куртку, когда-то синюю, теперь замызганно — голубого цвета. Мужские штаны, все в пятнах краски и известки. Пару драных свитеров.