Страница:
237 из 323
Пленников становилось меньше, но темп работы не снижался. Секунды тянулись, как годы. Годы боли, унижения и выматывания последних сил.
В полдень объявили перерыв на обед. К этому времени у катка из десятерых осталось семеро, в группе Генека из шестерых — четверо. Мертвые лежали на земле. Кладь для «мясной лавки».
Из Биркенау принесли котел с супом и котелки. В стороне на скамейках расселись эсэсовцы. Карцерникам обед не полагался, но их заставили смотреть, как остальным разливают по полпорции жидкой баланды.
— Бедняга, да у тебя совсем нет места для жратвы! — подошел Кранкеман к Мариану. — Смотри, у тебя живот прирос к спине! Мне кажется, небольшое спортивное упражнение тебе полезней обеда. Поставь свой котелок в сторону.
Мариан не сопротивлялся. Взгляд его выражал не только покорность и смирение, но и внутреннюю силу.
— А теперь присядь, вытяни вперед руки и подними скамейку за две ножки. Да не за эти, за те, что ближе к тебе, идиот!
Кранкеман, улыбаясь, наблюдал за сидящим на корточках Марианом.
— Так ксендз восседает в уборной, — сказал он эсэсовцам и выпятил от гордости грудь, когда услыхал, что те смеются.
— Налейте ему полный котелок. Этот монах заслужил целую порцию. Но смотри, если прольешь хоть каплю, — значит, ты не голоден.
Немцы с интересом следили за развлечением. Котелок Мариана наполнили до краев.
— А теперь ставь его на скамейку, — распорядился Кранкеман. — Если уронишь котелок, я забью тебя насмерть.
|< Пред. 235 236 237 238 239 След. >|