НАША ФУТБОЛЬНАЯ RUSSIA   ::   Рабинер Игорь

Тот еще в январе в интервью "СЭ" сказал: "Не хочу, чтобы болельщики видели меня в команде, которая ни на что не способна". И позиции своей не изменил.

Игнатьев:

– Помню, уже незадолго до отъезда на чемпионат ходили по лужниковской набережной с Колывановым. Он говорил: "Я поехал бы. Понимаю, что мы все сделали неправильно. Но сейчас уже не могу. Это мои друзья. Я с ними вырос, всю жизнь вместе играли, кое-что сделали в футболе. Я не могу их предать".

Эти слова Борис Петрович произнес в 2003 году, а осенью 94-го, когда мы с ним делали интервью для "СЭ", Игнатьев сказал:

– Явел переговоры до последнего дня, до последнего сбора. И видел, как они хотят играть, как переживают. Но видел и то, что действует закон круговой поруки – или все, или никого. А на такую постановку вопроса не был согласен уже Садырин.

По разные стороны баррикад оказались даже одноклубники и ближайшие друзья. Например, Юран и Кульков, выступавшие до того за португальскую "Бенфику", а летом 2004-го вместе перешедшие в стан ее главных конкурентов – "Порту". "Письмо 14-ти" подписали оба, но Юран вернулся в сборную, Кульков же – нет.

К счастью, на их человеческих отношениях тот конфликт не отразился.

– История со сборной вас часом не рассорила? – спросил я Юрана.

– Ни в коем случае. У нас не такие отношения, чтобы подобные вещи могли на них повлиять. Каждый решал сам – и обид не было.

Борьба за "отказников" шла до последнего дня.