Некоторым образом драма   ::   Конецкий Виктор Викторович

Идите-ка, молодой человек, туда, откуда пришли: имею в виду кладбище. Боже! На кого я похожа! И как накурили! (Берет баллончик с антиникотиновой жидкостью и начинает опрыскивать квартиру.) Ребенок отравится!

Аркадий. Весь день сюда входили новые люди. И с каждым входящим менялось все. Затем они уходили. И опять с их уходом все менялось. И я всеми печенками чувствую, что этого достаточно для пьесы. Но точки нет!

Клякса какая-то…

Башкиров (отрывается от телевизора). Черт знает что на Ближнем Востоке творится! И все-таки наш век беременен демократией, хотя вокруг одни диктатуры… А если, коллега, мы остаемся ночевать, с вашего разрешения? Гульку будить не хочется.

Данила Васильевич. Конечно, конечно! Утром статью кончим. Эванс по альбедо с ума сходит. (Аркадию.) Ну-с, надеюсь, Бернард Шоу, эту фольклорную бестию доставите в ее гнездышко. Вот бабе-яге трешка. Нет. Пятерка. И – точка!

Аркадий (задумчиво). Клякса, а не точка. И если я порядочная, классическая субретка, то пора заложить госпожу. О, быть субреткой – тяжкое испытание! О, какое гаденькое, но сладостное ощущение от знания подноготной. И это садистско-мазохистское желание все затягивать и затягивать игру… (Торжественно.) Данила Васильевич, вы человек умный и, вероятно, догадываетесь, что за все хорошее и приятное в жизни надо платить, а за все дурные поступки – расплачиваться? Данила Васильевич. Яс вами попрощался. (Башкирову.) Ванну хотите?

Башкиров. Спасибо, нет.

Аркадий (в зал). В моей пьесе все будет неожиданно. Занавес.