Нездешний   ::   Бакланов Григорий

Старший брат поднялся с пола, потянулся до хруста в суставах, почесал спину о косяк двери.

- Там в ванной щетка есть такая с длинной ручкой. Жесткая. Почеши мне спину.

И лег лицом вниз на диван, задрал рубашку до плеч. Младший работал щеткой.

- У тебя уже вся спина красная.

- Еще разок. И бока. И поясницу.

Потом пригреб младшего брата к себе, и они лежали рядом на диване.

- Ты в каком теперь классе? В шестом, в седьмом?

- В седьмом. Ты что, забыл?

- Забыл.

А вот родной запах брата не забыл. Хорошо было вдыхать его.

- Помнишь, мы с тобой рыжую собачку подобрали? Морда, как у лисички. Голодная была. А пожила у нас, чесаться стала. Мы еще к ветеринару возили. Это, говорит, диатез у нее пошел. От хорошей пищи. Вот и у меня вроде того. Искупаюсь, все тело чешется. Какие вы теперь прически носите!..

Он взъерошил брату волосы. Тот вывернулся из-под руки:

- Давай доиграем!

- Успеем.

- Да-а...Сейчас эти приедут. Тебе охота ехать?

- Не-е.

- А чего едешь?

Старший не ответил. Лежал, закрыв глаза. Вот если б Димка не возился, полежал тихо, он подремал бы рядом с ним. Тепло его чувствовать, слышать его дыхание. Там он засыпал мгновенно, хоть сидя, хоть стоя: пять минут, да твои. А дома тихо, хорошо, а он среди ночи встает курить. Когда смотришь в темноте на уголек сигареты, опять все перед глазами. И то, чего видеть не хочется. И мысли всякие.

Отец у них - человек твердых взглядов, знает, что есть что, и знает неколебимо.