О смелых и умелых   ::   Богданов Николай

И если в это время сядут наши самолеты...

У меня мурашки пошли по коже, как у проигравшего водяного Юли.

- Товарищ Шереметьев, - сказала я, подавляя дрожь, - метель утихла. Нам нужно идти к самолету. В гостях хорошо, а дома лучше.

- Да, да, - вмешался старик, - если торопитесь, вам надо скорее идти. Один порыв бури пронесся, за ним налетит второй.

- Без лыж я не дойду. Я и шагу не могу больше сделать в таком рыхлом и глубоком снегу, - сказал Шереметьев.

Когда выяснилось, что в доме только одни лыжи и то женские, на которых ходит Импи, Шереметьев огорчился, а я сказала:

- Ладно, вы подождите здесь, товарищ инженер. Я сбегаю на лыжах к нашим - они здесь недалеко - и пришлю за вами собачью упряжку. Прокатитесь с ветерком... Вы одолжите мне свои лыжи? Не бойтесь, в залог я вам оставлю офицера! - обратилась я к Импи.

Она пожала плечами, словно не понимая. Но, когда я вышла в сени, поманив за собой Шереметьева, она прокралась за нами бесшумно, как кошка.

Я попросила инженера помочь мне приладить к ногам лыжи и, когда он нагнулся, успела шепнуть:

- Оставайтесь и будьте начеку. Караульте Импи. Следите за мельницей. Оставляю гранаты и ракетницу. В случае нападения... Тсс! Ни слова, нас подслушивают.

Шереметьев ответил глазами, что понял.

- До скорого свидания! - сказала я громко и скользнула прочь от крыльца.

Вначале я шла по льду ручья, вытекающего из Юля Ярви. Но он был слишком извилист.