О смелых и умелых   ::   Богданов Николай

И, когда по ночам мимо аэродрома по обледеневшим дорогам звенели танки, сердца бились надеждой:

- Может быть, это и готовится? И мы примем участие в контрударе?

А пока что полк нес будничную вахту. Больших боев не было. Все притихло, словно перед грозой. Молодежь училась. Шутов, как комсорг, выбросил лозунг: "Ни одного комсомольца без сбитого вражеского самолета на личном счету".

Удивительный человек был этот Алексей Шутов, сын ткача из города Шуи. Ему было совершенно чуждо честолюбие. По-комсомольски он любил свой боевой коллектив и жил успехами эскадрильи. Он называл своих летчиков "мои ребятки". И стремился каждого из них поднять до уровня передовых.

В паре с Шутовым и пришлось Тимуру впервые попробовать свои силы в воздушном бою.

Они вылетели в свободный полет, вдоль линии фронта. Стоял ясный зимний денек. По небу бежали редкие облака. Над позициями нашей пехоты вился немецкий корректировщик "хейнкель", прозванный солдатами "костылем". Самый ненавистный пехотинцам самолет-соглядатай. Кружится, кружится. Заметит людей у походной кухни - вызовет огонь минометов. Разглядит обоз, колонну на марше, скопление машин в тылу - сообщит своей артиллерии...

Вот на этого "костыля" и нацелил Шутов Тимура.

Фрунзе ринулся в атаку со всем пылом новичка. Конечно, ему хотелось бы сбить истребитель или по крайней мере бомбардировщик, а тут подвернулся всего-навсего тихоходный "хейнкель".

Нелепый, с длинными болтающимися шасси, с большой стеклянной кабиной наблюдателя, этот самолет был для летчиков самой противной мишенью. Тимур с первого захода промазал.