Страница:
99 из 237
Ни самого веселого лейтенанта, ни его штурмана Сапожникова, забавного толстячка, ни стрелка-радиста, вихрастого сержанта, под фамилией Швец, никто не принимал всерьез, как настоящих вояк. Это ведь не истребители, которые рискуют жизнью, сбивая самолет за самолетом, а воздушные фотографы. Нащелкают кучу снимков с высоты пяти тысяч метров и как завалят фотолабораторию, так и возись весь день, а чаще - всю ночь. Проявляй, расшифровывай, и все срочно, срочно.
Но девушки все прощали докучливым поставщикам больших рулонов необработанной пленки за их веселый нрав.
Плотник великолепно играл на баяне, Швец неподражаемо плясал и был неутомим в танцах, а Сапожников... О, Сапожников писал стихи. Кроме того, на всех вечерах самодеятельности они неизменно выступали как трио юмористов.
Номер назывался: "За совмещение специальностей и полную взаимозаменяемость в полете".
Друзья понимали друг друга с полуслова и даже без слов, по взгляду, по жесту, по кивку головы.
Познакомились три друга еще до войны.
Как-то раз, зайдя в полковую пошивочную, лейтенант Плотник заметил портновского подмастерья, сидящего на подоконнике. В руках у него была недошитая гимнастерка. Портной наблюдал, как виражили, пикировали и штопорили серебристые птицы. Он ничего не замечал в мастерской, отдав все внимание небу. Когда какой-нибудь самолет давал свечу, забираясь в небесные выси, портной склонял голову набок, по-птичьи, и застывал, приоткрыв рот.
- Что, в небо хочется? - спросил Плотник.
|< Пред. 97 98 99 100 101 След. >|