О всемирной любви (Речь Ф М Достоевского на пушкинском празднике)   ::   Леонтьев К Н

от Матф. гл. XXIV, 12, 13, 14, 15). [75] И так далее. Даже г. Градовский догадался упомянуть в своем слабом возражении г. Достоевскому о пришествии антихриста и о том, что Христос пророчествовал не {гармонию} всеобщую (мир всеобщий), а всеобщее разрушение (13). Я очень обрадовался этому замечанию нашего ученого либерала. Хотя, видимо, г. Градовский писал это с улыбкой и хотел напоминанием о "светопреставлении" уязвить христианство; но это, как ему угодно, указание на эту {существенную сторону христианского учения здесь очень кстати}. Итак, пророчество всеобщего примирения {людей о Христе} не есть православное пророчество, а какое-то {общегуманитарное}. Церковь {этого мира} не обещает, а кто "преслушает. Церковь, тебе, тот пусть будет как язычник и мытарь" (14) (то есть чужд тебе как вредный своим примером человек; конечно, до тех пор, пока он не исправится и не обратится). Возвратимся к европейцам... Прежде, например, чем полюбить кого-либо из европейских либералов и радикалов, надо {бояться} Церкви. Начало премудрости (то есть настоящей веры) есть {страх}, а любовь только {плод}. Нельзя считать плод корнем, а корень плодом. Тут даже кстати можно продолжить с успехом именно это уподобление. Правда, плод или часть плода (семя) зарывается в землю так, что оно становится невидимым и {перерождается} в корень и другие части растения. В таком смысле я могу, например, полюбить даже и самого Гамбетту!.. (15) Каким образом? Очень простым.