Об условно-поэтическом и индивидуальном (Сонеты Шекспира в русских переводах)   ::   Эткинд Е Г

Time doth transfix the flourish set on youth,

And delves the parallels in beauty's brow,

Feeds on the rarities of nature's truth,

And nothing stands but for his scythe to mow:

And yet to times in hope my verse shall stand,

Praising thy worth, despite hjs cruel hand.

Вот как перевел его Брюсов:

Как волны набегают на каменья,

И каждая там гибнет в свой черед,

Так к своему концу спешат мгновенья,

В стремленья неизменном - все вперед!

Родимся мы в огне лучей без тени

И к зрелости бежим; но с той поры

Должны бороться против злых затмений,

И время требует назад дары.

Ты, Время, юность губишь беспощадно,

В морщинах искажаешь блеск красы,

Все, что прекрасно, пожираешь жадно,

Ничто не свято для твоей косы.

И все ж мой стих переживет столетья,

Так славы стоит, что хочу воспеть я.

Перевод Брюсова кажется близким оригиналу. Однако он, прежде всего, темен дурной, косноязычной темнотой. Строки 5-8 вообще осмыслить невозможно, если не заглянуть в оригинал; неясна и концовка, столь афористически четкая у Шекспира; интонация последнего стиха: "Так славы стоит, что хочу воспеть я" - двусмысленна и чрезмерно зыбка. К тому же перевод Брюсова отличается преобладанием поэтических общих мест, туманных отвлеченностей. У Шекспира персонифицированное Время в высшей степени материально и конкретно:

Time doth transfix the flourish set on youth

And delves the parallels in beauty's brow...

У Брюсова образ сглажен и нейтрализован:

Ты, Время, юность губишь беспощадно,

В морщинах искажаешь блеск красы...

У Маршака сонет приобрел конкретность образов и, главное, абсолютную четкость интонации.