Об условно-поэтическом и индивидуальном (Сонеты Шекспира в русских переводах)   ::   Эткинд Е Г

Невозвратно увяли

Душистые розы младого венца,

И облако жгучей, застывшей печали

Туманит немые черты мертвеца!

("Бред", 1883)

Это стихотворение - как бы автоэпитафия, и Надсон дает здесь сосредоточенное выражение системы стиля, которая характерна и для него, и для многих его современников, и в особенности для эпигонов, занимавшихся в ту пору переводами. Стараниями последних возникали русские стихотворения, лишенные индивидуального лиризма, - конкретность чувства и выражения была приглушена или стерта. Трудно даже поверить, что сравнительно не так давно, в 80-е годы прошлого века, русские читатели вместо лирики Шекспира получали жалкие ее подобия, выходившие из-под пера Н. Гербеля или П. Кускова. Приведем сонет 27-й, каким он выглядел в то время на нашем языке. Современники Льва Толстого читали в 1880 году:

Усталый от трудов, спешу я на постель,

Чтоб членам отдых дать, дорогой утомленным;

Но быстро голова, дремавшая досель,

Сменяет тела труд мышленьем напряженным.

И мысли из тех мест, где ныне нахожусь,

Паломничество, друг, к тебе предпринимают,

И, как глаза свои сомкнуть я ни стремлюсь,

Они их в темноту впиваться заставляют.

Но зрение души твой образ дорогой,

Рассеивая мрак, являет мне пред очи,

Который придает, подобно солнцу ночи,

Ей красоту свою и блеск свой неземной.

Итак - мой остов днем, а ум ночной порою

Не могут получить желанного покою {*}.

{* Сонеты Шекспира в переводе Николая Гербеля. СПб., 1880, стр. 27.