Одри Хепберн - биография   ::   Уолкер Александр

Она так и поступала, а после того, как мы завершали съемку, она показывала мне все то, что в магазине eё уговорили взять в качестве сувенира: шарфик, платок, губную помаду - и все это только за то, что она, великая Одри Хепберн, посетила магазин, чем привелавсех в неописуемый восторг. Я сказал ей: "Когда мы закончим эту сцену, вы сможете "поработать" на противоположной стороне улицы". Это рассмешило eё и подняло настроение". Внешность теперь значила для Одри значительно меньше, чем приятное чувство принадлежности к "коммуне" создателей фильма, возглавляемой Богдановичем. "Та хрупкость, которая eё всегда отличала, теперь сделалась eщё более заметна. Иногда казалось, что eё сдует ветром. Вам хотелось защитить ее. Но затем как-то так получалось, что она все выстраивала с завидной силой и сосредоточенностью. Она была солдатом чувств".

У любого другого режиссёpа с меньшей чувствительностью к актерским переживаниям, чем у Богдановича - он ведь сам какое-то время был актером, подобные претензии вызвали бы безусловное раздражение. "Я помню, как она постоянно спрашивала: "Пит, так - хорошо?" - "Превосходно, Одри". - "Ты уверен, что тебе не захочется изменить текст?" - "Нет, Одри, все превосходно". - "Но я ведь говорила не совсем то, что у тебя написано в сценарии". - "Да, я заметил, но все получилось превосходно. И даже намного лучше". - "Ты уверен, что тебе не захочется попросить меня все это переделать?" И так далее... Одри могла быть в очень хорошем настроении, но когда оно подводило ее, она теряла всякую уверенность в себе. У меня возникло ощущение, что кроме необходимости в работе, она чувствовала острую необходимость в любви".

Наперекор слухам и историям, публиковавшимся в это время, Одри не нашла то, что искала, в Бене Газзаре.