Опасный возраст   ::   Хмелевская Иоанна

Уже ничего не сказал, а я обошла его как неодушевлённый предмет и продолжила путь.

Сесть на мотоцикл соизволила только после четвёртого приглашения, решив, что к мужу отнесусь тоже как к предмету неодушевлённому, использую его с мотоциклом в качестве средства передвижения, доберусь до какого-нибудь автобуса, а там мы расстанемся навсегда. На веки веков, аминь.

Не могу точно сказать, в каком именно географическом пункте я изменила свою точку зрения. Возможно, в Лебе, где мы решили пойти пообедать, что заставило меня наконец хоть бигуди снять. Сразу стало легче. Тем не менее я по-прежнему была обижена, да и вообще за столом никто не разговаривал, все сидели отупевшие от жары и вконец обессиленные. Нам все никак не удавалось добраться до воды. После обеда решили ехать в знакомую уже Ромбку. Вот вдали показалась желанная морская гладь. Не останавливаясь нигде, промчались мы сквозь сосновую рощицу и затормозили перед самыми дюнами. Все так же молча, побросав мотоциклы где попало, срывая с себя по дороге одежду и тоже швыряя её где попало, устремились мы к манящей голубизне (купальники на нас были надеты с самого утра), пробежали по песку, пробежали по мелководью и все четверо плюхнулись на первую попавшуюся отмель под водой. Погрузились в воду целиком, торчали только головы. Никто не плескался, не плавал, сидели молча, отупело и обессиленно.

Только через полчаса мы опять почувствовали себя людьми. Понятия не имею, извинился ли муж за грубость, для меня это уже было непринципиальным.