Операция С Новым годом!   ::   Герман Юрий

Самым трудным ему представлялось то обстоятельство, что он оказался в этом деле один, не мог решительно нис кем посоветоваться, не мог ни у кого перепровериться. И спрашивал, и отвечал, и контролировал вопросы и ответы только он, никто больше.

Двадцать третьего были к нему доставлены "гестаповские офицеры" - два эстонца и латыш, немного знающие по-немецки, а главное, умеющие выглядеть "иностранцами". Эту пресвятую троицу Иван Егорович уже давно углядел в дальнем подразделении бригады, бывая там по служебной надобности, но совсем их не знал и только нынче познакомился. Латышу было под сорок, его звали товарищ Вицбул, а эстонцев звали: одного - Виллем, а другого - Иоханн. Все трое были тощие и измученные боями. Локотков сразу отвел своих гостей в госпиталь, где молчаливый Знаменский должен был в самый кратчайший срок "довести ребят до кондиции", то есть нагнать им жиру и представительности, чтобы "не гремели костями".

- Салом их кормить? - спросил Павел Петрович.

- А хоть бы и салом.

- Фрукты свежие давать?

- И фрукты можно! Не жалей друзьям-товарищам, доктор, ничего!

- А чашка крепкого бульона не подкрепила бы их силы? - книжным голосом осведомился Знаменский. - Так вы имейте в виду, Иван Егорович, я, кроме как мороженой картошкой и немецкими сардинами, ничем не располагаю.

- К утру все будет, - пообещал Локотков, - а пока не жалей, доктор, сардин. И чего еще в загашнике запрятано, не жалей. Подможем!

Он иногда любил так выражаться, Локотков, будто он закоснелый доставала. И за ночь чекисты действительно спроворили поросенка.