Операция С Новым годом!   ::   Герман Юрий

Инга держала перед ним посудину, а он ел из нее картофелины в крепком, густом мясном соусе, крошил зубами хлеб, хрупал холодным соленым огурцом. И простоквашу хлебал, и французское шампанское из горлышка допил - все в молчании, потому что вокруг тесно сгрудились партизаны, только теперь распознавшие, кто действительно герой этой необыкновенной истории. Спрашивать стеснялись, а лишь перешептывались друг с другом, вспоминая лазаревский концерт и песни его, вспоминая, как рванул он в бою гранатой не менее полдюжины фрицев, а потом "прибарахлился" сразу двумя автоматами. Иногда лишь до Лазарева и Инги доносились слова:

- Это надо же!..

- Так он и в плену не был. Он туда заслан был нарочно.

- Не наваливайся, Гришан!

- На Героя потянет, точно...

- Жрать силен! Как вернулся, так и приступил.

- Там небось отравить могли.

- А что? И свободно...

- Отвяжись ты, Гришан!

- А ну, давайте отсюдова, хлопцы, - сказал ребятам Локотков. - Он не выставка, он человек, и уставший еще. Давайте к выезду готовиться, не в музей пришли...

Ребята, ворча, разошлись. Локотков присел перед дорогой с Лазаревым и тихой Ингой.

- Ты чего все дрожишь, товарищ Шанина? - спросил он негромко.

- Простыла, наверное, - за Ингу ответил Саша. - И полушубок я на нее надел, никак не отогреется.

- А ты - отогрелся?

- Я - нормально. Последние часы там, в Вафеншуле, немножко нервная система отказала, - сказал Лазарев, - напряжение было сильное.