Операция С Новым годом!   ::   Герман Юрий

Потом всесмолкло. Пробежал кучерявый партизан, крикнул восторженно:

- Хлопцы, давайте ходом! Шебалковские дураки заместо фрицев лося убили, свежуют...

Ряхичев тихо улыбался.

- Часто такое?

- Случается.

- Особая у вас жизнь, ни на что не похожая. И разговоры, послушаешь, как у Майн-Рида. Например, "доживем до черной тропы". Это как понять?

- Означает: после осени зима, а там весна - черная тропа, нравоучительно пояснил Локотков и смутился, что так разговаривает со своим учителем. - Вы разве впервой у партизан?

- Первый раз, - ответил Ряхичев, - для меня ведь война по-особому сложилась...

В молодом березнячке, за землянкой комбрига, молодые голоса жалостно пели:

Ты ж моя, ты ж моя

Перепелочка...

- Глухомань! - передернув узкими плечами, произнес Виктор Аркадьевич.

- Сейчас что, сейчас цивилизация, - похвастался Локотков, - а вот раньше бы посмотрели, в сорок втором. Именно медвежий лагерь был.

- Это в каком же смысле?

- А в самом наипрямом. Первую свою базу выбрали мы по медвежьим следам, это точно так и было. Знают охотники, что медведь отроет себе берлогу в чащобе, чем глуше - тем ему лучше. Его не обманешь, медведя. Вот на берлогу и сориентировались. Так и называлась база - медвежья. Что касается до нынешней жизни, то теперь и самолеты к нам ходят, и связь у нас с Большой землей регулярная, и народищу - к трем тысячам приближаемся, и кроме главной базы еще три лагеря. Теперь немцу хуже.