Операцию Шторм начать раньше   ::   Иванов Николай

Самое страшное и неприятное - особое беспокойство вызывал сам Нур Мухаммед Тараки. Как ни прискорбно, но он предстал соловьем, который слышит только собственную песню. Что-то можно было, конечно, списать на эйфорию от победы революции, но Николай Нестерович слишком хорошо знал нынешнего председателя Революционного совета еще по прежним временам.

В декабре теперь уже далекого 1956 года ему поручили встретиться с Генеральным секретарем ЦК тогда только что созданной НДПА. Правда, высказали пожелание:

- Неофициально и не в кабинетах на Старой площади.

Тогда они с Ульяновским и увидели первый раз Нур Мухаммеда Тараки. Афганец, как оказалось, прибыл в СССР, направляясь на лечение в ФРГ. Транзит был через Москву, и Генеральный секретарь просто не пришел на регистрацию, чтобы не лететь дальше.

- Наша партия - достаточная сила, чтобы совершить революцию и установить режим народной демократии, - увлеченно, с гордостью доказывал Тараки на этих встречах. В открытую, правда, ничего не просил - ни помощи, ни поддержки, а может, был просто уверен в этом и не считал нужным напоминать. Ему важнее было другое - утвердиться в глазах самой влиятельной компартии мира. - Наша революция станет победоносной, - заключал он в конце каждой беседы.

А их было несколько - в ФРГ Тараки так и не выехал, дожидался обратного рейса в Москве. За это время Николай Нестерович попытался выяснить уровень теоретической подготовки лидера НДПА, и здесь вновь его ждало разочарование.