Орден Ассасинов   ::   Уилсон Колин

С тех пор как стало допустимо открыто обсуждать сексуальную ненормальность, ближе к концу девятнадцатого века, было принято на веру, что садизм сексуален по своему происхождению. Краффт-Эбинг характеризовал его как «сочетание похоти и жестокости», Хэйвлок Эллис - как «сексуальное удовольствие от причинения боли», Айвен Блох - как «похотливое удовольствие, которое испытывают извращенцы при виде страдания...» При использовании в повседневном языке, садизм стал синонимом жестокости, так что любой - от охранника из немецкого концентрационного лагеря до мальчика, который привязывает оловянную консервную банку к кошачьему хвосту, - характеризуется как садист. Исходя из Фрейдистской психологии, мы вынуждены принимать любую жестокость как относящуюся к половой жизни но происхождению. Эта точка зрения стала столь общим местом наших размышлений, что большинство из нас никогда не осознавали этого, - мы просто используем термины «жестокость» и «садизм» как взаимозаменяемые.

Но если современное насилие понятно, то необходимо вернуться к дофрейдистской модели мысли, - на самом деле, к Воле к Власти Шопенгауэра и Ницше. Обсудим следующий эпизод из книги « Червяк в Бутоне », исследования викторианской сексуальности Рональда Пирсолла:

Тридцатипятилетняя Джейн Шор жила в Шордиче и была женой инженера, работающего в Китае. По пути к подруге она заглянула в бар «Лорд Нэпир» в Клэптоне и быстро выпила последовательно эль, пиво и джин. Пятеро мужчин вызвались проводить ее до дома подруги. По пути старший работник с нефтяного завода остановил группу людей.