JК
Памяти Александра Блока :: Автор неизвестен
Страница: 50 из 89было, конечно, принято единогласно и осталось только написать самый текст постановления. Покуда секретарь составлял текст, Блок, по прежнему проявлявший, несмотря на свою, непокидавшую его и теперь внешнюю сдержанность, все признаки сильного волнения, выкуривал одну трубку махорки за другой и, наконец, в явном нетерпении, взял лист бумаги и сам начал что-то писать, думая над каждым словом, зачеркивая, исправляя и снова восстановляя первоначально написанное. Между тем секретарь наш уже кончил и огласил проект постановления.
- Да, так лучше,-сказал А. А.,-я сам хотел написать, но у меня ничего не выходит.
Постановление переписывалось на машинке. Блок интересовался, как и когда оно будет доставлено по назначению, считал недостаточным послать его по почте и успокоился на этот счет лишь тогда, когда Мейерхольд предложил немедленно отправить бумагу на Гороховую с курьером.
Бумага была приготовлена. Блок предложил лично всем на ней расписаться, заседание кончилось, но всем как-то не хотелось расходиться.
План А. А. был выполнен только отчасти. В беседе выяснилось, что никак невозможно взять арестованного на поруки без его ведома и согласия. Снестись же с ним не представлялось возможным так просто: он был строго изолирован, как, впрочем, и все арестовывавшиеся по распоряжению Чрезвычайной Комиссии.
Все были явно неудовлетворены. Наше бессилие помочь было слишком очевидно. Когда я, уходя, подал А, А. руку, он, чуть-чуть улыбаясь, сказал мне:
Не встретимся ли мы с Р. В.
- Да, так лучше,-сказал А. А.,-я сам хотел написать, но у меня ничего не выходит.
Постановление переписывалось на машинке. Блок интересовался, как и когда оно будет доставлено по назначению, считал недостаточным послать его по почте и успокоился на этот счет лишь тогда, когда Мейерхольд предложил немедленно отправить бумагу на Гороховую с курьером.
Бумага была приготовлена. Блок предложил лично всем на ней расписаться, заседание кончилось, но всем как-то не хотелось расходиться.
План А. А. был выполнен только отчасти. В беседе выяснилось, что никак невозможно взять арестованного на поруки без его ведома и согласия. Снестись же с ним не представлялось возможным так просто: он был строго изолирован, как, впрочем, и все арестовывавшиеся по распоряжению Чрезвычайной Комиссии.
Все были явно неудовлетворены. Наше бессилие помочь было слишком очевидно. Когда я, уходя, подал А, А. руку, он, чуть-чуть улыбаясь, сказал мне:
Не встретимся ли мы с Р. В.