Партизаны   ::   Иванов Всеволод

- Кто это там? - спросил он, указывая рукой на бегавшего Горбулина.

Кубдя бросил охапку хвои в костер. Пламя затрещало и осветило площадь.

- Егорка. Наш, - нехотя ответил Кубдя. - А тебе што?

- Курицу-то он мою ловит.

Кубдя ударил слегка колом по костру. Золотым столбом взвились искры в небо.

- Твою, говоришь? Плохая курица. Видишь, как долго на насесть не садится.

Подошел Горбулин с курицей под мышкой. Оба они тяжело дышали.

- Дай-ка топор, - обратился он к Кубде.

Учитель положил руки в карманы и омрачившимся голосом сказал:

- Курица-то моя.

- Ага? - устало дыша, проговорил Горбулин. - А мы вот ей сейчас, по-колчаковски, башку долой.

Учитель хотел ругаться, но вспомнил, что в школе сидеть одному, без света и без дела, скучно. В кухне пахнет опарой, в горнице геранью; на кровати кряхтит мать, часто вставая пить квас. Ей только сорок лет, а она считает себя старухой. Кобелев-Малишевский скосил глаза на Соломиных и промолчал.

Соломиных, поймав его взгляд, сказал:

- Садись, гостем будешь. Счас мы ее варить будем.

Беспалых, видя, что хозяин курицы не ругается, схватил ведро и с грохотом побежал по-воду. Черпая воду и чувствуя, как вода, словно живая, охватывает его ведро и тащит, он в избытке радости закричал:

- Ребята! Теплынь-то какая, айда купаться!

- Тащи скорей! Не брякай, - зазвучало у костра.

Кобелев-Малишевский снял пальто и постелил его под себя.

- Работать идете? - спросил он.

- Работать, - отвечал Соломиных.

- Слышал я.