Партизаны   ::   Иванов Всеволод

Нужно знать, когда ее бросить... твердо сказал Селезнев.

- Ну и любить-то ее больно не за што!

- От бога заказано землю любить.

- Не ври!.. Бог-то в наказанье ее людям дал, - прокричал Беспалый, трудитесь, мол, мать вашу так!

Селезнев упрямо повторил:

- Ты, Беспалый, не ерепенься. Может бог-то и неправильно сказал. А только земля...

- Ну?..

Селезнев взял уголек и закурил.

- У меня, Кубдя, в голове муть...

- Поляков жалко?

- Не-е... Человека - что его, его всегда сделать можно. Человек - пыль. А вот не закреплены мы здесь.

- Кем?

- Хресьянами.

Кубдя озлился, сердито швыркая носом, он наклонился над котелком и помешал ложкой.

- На кой мне шут оно?

- Без этого нельзя.

Кубдя взглянул в его неподвижные, ушедшие в волос глаза и словно подавился.

- Что я поп, что, ли?

- Може больше...

- А иди ты.

- Надо, паре, в сердце жить. Смотреть, понял?

- А что я зря ушел? Граблю я?..

Говорили они медленно, с усилиями. Мозги, не привыкшие к сторонней, не связанной с хозяйством, мысли, слушались плохо и каждая мысль вытаскивалась наружу с болью, с мясом изнутри, как вытаскивают крючок из глотки попавшейся рыбы.

Беспалых в нижнем белье, белый, похожий на спичку с желтенькой головкой, бил в штанах вшей и что-то тихонько насвистывал. Кубдя указал на него рукой и сказал:

- Вот - живет и ничья!.. А ты, Антон Семеныч, мучиешься. От дому-то не легко оторваться тебе.