Письма, заявления, записки, телеграммы, доверенности   ::   Маяковский Владимир Владимирович

Представьте себе, напр, Высоцкого, Маранца и Шатилова (банки-то ведь закрыты!), слушающих внимательнейше Додичкино "Он любил ужасно мух, у которых жирный зад".

Миллион новых людей. Толкучей бездумно. Окруженный материнской заботливостью Левы, южный фонд безмятежно и тихо растет. На юг еще трудно.

Как Лиличкина комната, АСИС, Академия и другие важнейшие вещи? Прочел в "Новой жизни" дышащее благородством Оськино письмо. Хотел бы получить такое же.

Я живу: Москва, Петровка, Салтыковский пер., "Сан Ремо", к. No 2. В. В. Маяковский.

Буду часто выходить за околицу и, грустный, закрывая исхудавшею ладонью косые лучи заходящего солнца, глядеть вдаль, не появится ли в клубах пыли знакомая фигура почтальона. Не доводите меня до этого!

Целую Лилиньку.

Целую Оську.

Ваш Володя.

Пасе и Шуре мои овации.

Привет Поле и Нюше.

39 Л. Ю., О. М. БРИК



[Москва, середина января 1918 г.]



Дорогой, дорогой, дорогой Лилик.



Милый, милый, милый Осюха.



До 7-го я вас ждал (умница, еще на вокзал не ходил). Значит, не будете. Лева получил от вас грустное. Что с вами, милые? Пишите, пожалуйста! А то я тоже человек.

У меня по-старому. Живу как цыганский романс: днем валяюсь, ночью ласкаю ухо. Кафе омерзело мне. Мелкий клоповничек. Эренбург и Вера Инбер слегка еще походят на поэтов, но и об их деятельности правильно заметил Кайранский:

Дико воет Эренбург,

Одобряет Инбер дичь его.

Я развыступался. Была "Елка футуристов" в Политехническом.