Письма, заявления, записки, телеграммы, доверенности   ::   Маяковский Владимир Владимирович

Вся вселенная залита потопом революций. К последней еще сухой точке, к полюсу, карабкаются семь пар запуганных чистых. И турецкий паша, и русский купец, и богдыхан, и поп, и проч и проч белые представители всех пяти частей света. А за ними, запуганными и ноющими, подымаются семь пар нечистых – пролетариев, у которых нечему тонуть в этой буре. Весело и спокойно слушают они косноязычное собрание чистых, в ужасе спорящих: что же это, наконец, светопреставление, что ли. И когда, нагоняя бегущих от бунта, и сквозь полюс начинает бить та же кровавая струя, чистые хватаются за последнюю соломинку: "Давайте, давайте построим ковчег!" Одни спасемся. Без этих издевающихся нечистых. Насмешливый голос плотника: "А ты умеешь пилить и строгать?" – сволакивает почтенных с облаков – и униженно просят "господа чистые" "товарищей нечистых" заняться стройкой. "Ехать так ехать",- холодно соглашается плотник.

2 д. Под плач чистых и смех нечистых грохнулась в волны земля. Нечистые, напевая, спускаются в трюм. Чего им бояться, еда – дело их рук. Распустив слюнки, слушают чистые веселые песни, и у голодных возникает план подложить нечистым свинью, выбрать им царя. "Затем, что царь издаст манифест – все кушанья мне, мол, должны быть отданы. Царь ест, и мы едим, его верноподданные". Номер прошел. Но когда чистые возвращаются к царю, которому сволакивали отобранную у нечистых еду, перед царем сияло пустое блюдо. Ночью разгорелся голод. Ночь мокра.