Письма. Часть 1   ::   Цветаева Марина

Она была очень оживлена, в восторге от путешествия, очень загорела и выглядит хорошо. A. B. [230] приезжает 16-го.

Прочла рецензию в Аполлоне о моем втором сборнике. [231] Интересно, что меня ругали пока только Городецкий и Гумилев, оба участники какого-то цеха. [232] Будь я в цехе, они бы не ругались, но в цехе я не буду.

Да, нечто приятное для Вас! Вчера мы в трамвае встретили одного Вашего знакомого. Он первый подошел к нам. — „Я узнал Вас по глазам“, сказал он Сереже, — „у Вас настоящие эфроновские глаза. Скажите, пожалуйста, где теперь В<ера>Я<ковлевна>и Е<лизавета>Я<ковлевна>?“ Сережа ответил. — „А где они будут зимой? Где будет В<ера>Я<ковлевна>? К<а>к мне ее разыскать? А к<а>к Ваше отчество?“

После этого он быстро повернулся и, не дождавшись ответа, [233] ушел на площадку.

Этот знакомый — Асмол… Честное слово, всё было, к<а>к я говорю!

Пока до свидания.

Надеюсь, Вы на меня не сердитесь.

МЭ

Иваньково, 29-го июля 1912 г.

<В Коктебель>

Милая Вера,

Вот уже 5-ый день, к<а>к Сережа заболел и в постели: t° три дня стояла на 38,5 — 39,5. Был доктор, но ничего определенного не сказал: думает, что идет какой-то острый воспалительный процесс в области толстой кишки. Бедный Сережа уже пять дней почти ничего не ест: полное отсутствие аппетита и кроме того воспаление десен и нарывы по всему рту. Д<окто>р прописал строгую диэту; из лекарств — пирамидон и салол.

Мы живем на даче у артистки Художеств<енного>театра Самаровой, [234] в отдельном домике.