Письма. Часть 1   ::   Цветаева Марина

— В-третьих, о моей постели: она скорей похожа на колыбель, притом на плохую. В середине ее слишком большое углубление, так что ложась в нее, я не вижу комнаты. Кроме того, парусина рвется не по часам, а по минутам. Стоит только шевельнуться, как слышится зловещий треск, после к<оторо>го я всю ночь лежу на деревяшке.

— В-четвертых, о книгах: я читаю Jean Paul'a, немецкие стихи и Lichtenstein. [75] Представь себе, Макс, что я совсем не изменилась с 12-ти л<ет>по отношению к этой книге.

Жду письма с Мишиным дуэлем. [76] Спящей Царевной, названием и описанием предназначенных нам картин, всем, что не лень будет описать — или не жалко.

Спасибо за Гайдана, 4 pattes [77] и затылок. А когда ты в меня мячиком попал, я тебе прощаю.

МЦ.

У<сень>Ив<ановский завод>

Милый Макс!

Я готовлю тебе один подарок. Мне кажется — ты будешь им доволен. Очень жалею, что меня сейчас нет в К<октебе>ле — был бы с удовольствием твоим секундантом. Мы часто вспоминаем тебя. И «баю-бай» вспоминаем. Целую тебя

Сережа

Макс, отпечатай мне несколько коктебельских снимков. [78] Ну, пожалуйста! Целую тебя.

МЦ

14-го августа 1911 г

Усень-Ивановский завод

Милый Макс,

А когда ты мне запустил и попал мячиком в лицо, я тебе прощаю. Мы сейчас шли с Сережей по деревне и представляли себе, как бы ты вышел нам навстречу из-за угла, в своем балахоне, с палкой в руке и начал бы меня бодать.