Письма. Часть 1   ::   Цветаева Марина

Нам нужно познакомиться! Мне много вздору говорили о Вас, Вам — еще больше обо мне: СМЕТЕМ!

Серьезно, хочу снять с себя — угрызение-не угрызение, что-то вроде. (А Вы еще читаете мой почерк?)

А у Вас сейчас — я-переписка и я-встреча — в глазах двоюсь, хочу восстановить единство.

Хотите — приезжайте ко мне, хотите встретимся где-нибудь в городе, остановка электрического поезда Champ de Mars, например, выход один. Хорошо бы часов в 6, вместе пообедаем, побеседуем, потом погуляем, обожаю летний Париж. Итак, назначайте день (можно и к 7 ч.). Только узнавайте меня Вы, я очень робкая и боюсь глядеть.

Дружочек, м. б. Вы очень заняты или особенной охоты видеться со мной не имеете, — не стесняйтесь, не обижусь.

Но если хотите — торопитесь, скоро еду. (Если не смогу, извещу телеграммой, молчание — согласие.)

МЦ.

Других мест не предлагаю, п. ч. Париж не знаю. Лучше ответьте телеграммой, к нам pneu [1406] не ходят.

Милый друг,

Письмо пришло слишком поздно: вчера вечером, т. е. как раз когда Вы меня ждали и когда меня не было: ни на Champ de Mars, ни дома, — провожала С<ергея>Я<ковлевича>в Ройян, куда с детьми на самых днях еду вслед. Я ведь недаром говорила Вам о телеграмме: знаю зáгород: его неторопливость, за которую и люблю. Загород никуда не торопится, потому что он уже всюду. Ну а мы — увы!

Итак, до осени, до встречи.

МЦ.

К 5-го июля 1928 г., четверг

Еду послезавтра, в воскресенье. Повидаться не успеем.

________

Телеграммы не получала.

7-го ноября 1928 г.

Meudon (S. et O.