Письма 1836-1841 годов   ::   Гоголь Николай Васильевич

Ужасно жалко мне Аксаковых, не потому только, что у них умер сын, но потому, что безграничная привязанность до упоенья к чему бы ни было в жизни есть уже несчастье. Так мало знать жизнь, чтобы не помнить, что всякую минуту мы можем лишиться всего, позабыть, что всякую минуту мы должны благодарить за то, что остается [Далее было: еще] нам, жить обманом и стараться вечно обманываться — страшно, просто страшно. Мы ропчем только на утраты и никогда не благодарим за блага, которые даются нам щедро, обильно, но мы замечаем их только в минуту, когда лишаемся их, а до того времени глядим на них, как на что-то должное нам, на что-то непременно принадлежащее нам. Неблагодарен человек. — Как бы мне хотелось быть в эту минуту в Москве. [Далее было: почему никто из их кроме] Как бы хотелось знать, утешились ли они хоть сколько-нибудь. Обними их и перецелуй, хоть им теперь не до меня. Почему же хотя Константин не написал мне ни строчки. Уж два месяца с лишком, как я не получаю ни от кого письма. Обнимаю всею душою Елисав<ету>Васильев<ну>и ребятишек.

Прощай, мой друг, посылаю тебе, пока еще письменно, поцелуй, в нетерпеливом ожидан<ии>личного.

<Адрес:>à Moscou (en Russie)

Профессору имп. Московского университета Михаилу Петровичу Погодину.

В Москве, в Университет.



М. И. ГОГОЛЬ

Рим. Ав<густа 7 н. ст. 1841.> [Край письма оторван. ]

Что же опять так долго я не получаю от вас никакой вести? Уже более двух месяцев прошло после моего последнего письма, на которое я не получал ни полстроки ответа.