Дождь идет   ::   Сименон Жорж

Никогда не доведется мне видеть такой сгусток страха... Я поклялся бы, что узнал человека с объявления, его выступающий кадык и раскрытый, как на фотографии, ворот рубашки. Рука у него была забинтована белым. Кто-то лез за ним следом - полицейский в форме...

И я понял, что человека этого страшит не поимка и даже не орущая толпа - он боится высоты!

Привычный к ней полицейский подталкивал его сзади, как тюк, и оба достигли гребня крыши.

На крыше рынка поднялся крик, оттуда их увидели. А зрители внизу, которым ничего было не видать, недоумевали.

Был миг, когда мне показалось... Он стоял, покачиваясь, на самом гребне крыши, возле трубы, и я почувствовал, что он вот-вот сорвется. И это не было моей фантазией, потому что полицейский едва успел его ухватить и подтолкнуть на противоположный скат.

Даже голоса наши в ту ночь были неестественными, будто потусторонними,- например, голос отца, произнесшего с нечеловеческим бесстрастием:

- Они уводят его по крышам, чтобы уберечь от толпы.

Не успел он договорить, как с другого конца площади раздались крики, но на сей раз не столько гневные, сколько насмешливо-протестующие.

На углу улицы Сен-Йон, под защитой жандармов и их лошадей, пожарные в блестящих касках прилаживали брандспойты.

Неизвестный мне человек, как оказалось мэр, пытаясь перекричать шум, жестикулировал в окне второго этажа аптеки. Кому-то даже пришла в голову блестящая идея: чтобы установить тишину, затрубить в горн.