Почему мы не слетали на Луну?   ::   Мишин Василий Павлович

Сергей Павлович на заседаниях Совета главных конструкторов резко возражал против этого, считая, что в случае аварии более тысячи тонн тетроксида, превратившись в газ, как сильное отравляющее вещество будут представлять прямую угрозу жизни населения районов, прилегающих к полигону и расположенных вдоль трассы полета РН. Тогда слово “экология” еще не применялось в обиходе. Спор двух маститых конструкторов втянул в свою орбиту крупных ученых и конструкторов во главе с президентом Академии наук СССР М.В. Келдышем, возглавившим межведомственную экспертную комиссию. Комиссия поддержала С.П. Королева, считая его доводы относительно экологической опасности применения азотного тетроксида в таких количествах при полете носителя Н1, безусловно, обоснованными. Такой же официальной точки зрения придерживался и НИИ-88. Валентин Петрович не согласился с мнением комиссии.

В результате продолжительного и безрезультатного обмена мнениями с Глушко Сергей Павлович привлек для работы над ЖРД видного конструктора авиационных турбореактивных двигателей Николая Дмитриевича Кузнецова, задав ему, новичку в области ракетной техники, разработку двигательной установки на жидком кислороде и керосине с тягой в 150 т. Конструкторскому бюро Кузнецова пришлось переболеть всеми “детскими болезнями” ракетной техники прежде, чем был приобретен необходимый опыт. Это сказалось на сроках отработки такого двигателя, его надежности, с которой, из-за малых сроков, двигатель выпустили в лёт. Она оказалась недостаточной. Это еще один фатальный фактор, сыгравший свою трагическую роль в судьбе самого носителя Н1.