Почти дневник   ::   Катаев Валентин Петрович

Москва разбита на участки.

В некоторых местах прекращено движение.

Там улицы похожи на траншеи. По ночам идет бой.

Рабочие рассыпаются в цепь. Слышатся грохот и водянистый звон перетаскиваемого трамвайного рельса. Поют натужившиеся люди:

Ну-ка, разом, ну-ка, сразу, ну-ка, раз-з-зз!…

Нужно в промежутке между последним ночным и первым утренним трамваями переложить целый участок пути, Иногда – всю улицу. Таковы темпы.

И ослепительная, сверхлазурная звезда автогенной или электрической сварки лежит на вспаханной улице, бросая вокруг себя длинные радиальные тени людей.

К электрическим трамвайным проводам подвешены на медных крючках целые рампы с тысячесвечовыми лампочками.

Небо за вокзалами начинает наливаться морской водой зари. Заревой свет приливает с каждой минутой. Тысячесвечовые лампы сияют лучистыми елочными игрушками.

Ну-ка, разом, ну-ка, сразу, ну-ка, раз-з-ззз!…

Готово! Участок пути переложен.

Утро. Первый трамвай скрежещет по обновленным рельсам. Но вокруг рельсов нет мостовой. Выемка. Земля.

Горы вынутого булыжника лежат на тротуарах.

Тут будет асфальт или бетон.

Бегут газетчики. Гремят бидоны молочниц. У кооперативов останавливаются грузовики с хлебом. Над полуразобранной церковью – над колокольней, похожей на кулич со срезанной шапкой, – летит пассажирский самолет «Москва – Тифлис».

Москва проснулась.