JК
Понимать фантастику :: Гуревич Георгий Иосифович
Страница: 5 из 21Но недаром «определение» происходит от слова «предел». Определив по-своему научность, представители той или иной школы старались вытолкнуть за пределы литературы иначе пишущих, иначе понимающих научность. Ведь противовес научной фантастике – ненаучная, а в наше серьезное время «ненаучная» звучит как ругательство.
Позже представители ненаучной фантастики назвали свой раздел чистой фантастикой, намекая, что научная – нечистая, вся в мазуте и машинном масле, к бумаге ее нельзя допускать. Иначе говоря, впали в противоположную крайность. Поэтому я предложил в свое время и поныне отстаиваю самое широкое определение.
Назовем ненаучной фантастикой или чистой фантазией («фэнтези» – в западном литературоведении) ту литературу, где фантастическое создается сверхъестественными силами.
Научной будем считать ту, где фантастическое создается естественным путем – природой или человеком с помощью техники.
И, примирившись с тем, что сверхъестественное вводится в литературу как заведомая условность, предоставим выбор приема автору, а сами будем разбираться, как у него получилось (или не получилось).
Можно было бы, конечно, разделить и научную фантастику на природную и техническую. Так оно и было исторически: сначала люди верили только в чудеса природы, потом поверили и в чудесные возможности техники. Но ведь в тех же «Путешествиях Гулливера» лилипуты и великаны – чудо природы, а летающий остров Лапута – чудо техники.
Позже представители ненаучной фантастики назвали свой раздел чистой фантастикой, намекая, что научная – нечистая, вся в мазуте и машинном масле, к бумаге ее нельзя допускать. Иначе говоря, впали в противоположную крайность. Поэтому я предложил в свое время и поныне отстаиваю самое широкое определение.
Назовем ненаучной фантастикой или чистой фантазией («фэнтези» – в западном литературоведении) ту литературу, где фантастическое создается сверхъестественными силами.
Научной будем считать ту, где фантастическое создается естественным путем – природой или человеком с помощью техники.
И, примирившись с тем, что сверхъестественное вводится в литературу как заведомая условность, предоставим выбор приема автору, а сами будем разбираться, как у него получилось (или не получилось).
Можно было бы, конечно, разделить и научную фантастику на природную и техническую. Так оно и было исторически: сначала люди верили только в чудеса природы, потом поверили и в чудесные возможности техники. Но ведь в тех же «Путешествиях Гулливера» лилипуты и великаны – чудо природы, а летающий остров Лапута – чудо техники.