Приключения теоретика (Автобиографическая проза Виктора Шкловского)   ::   Зенкин Сергей

Небытийность, "неотмирность" художника, которую Шкловский так двойственно переживал на войне и в любви, по-прежнему конфликтует с окружающим бытом, который ныне снабжен партийным эпитетом "новый". Но на этот раз она все чаще осмысляется как другой быт, быт частной жизни. Отсюда - впервые у Шкловского - еще сравнительно краткий рассказ о своем детстве (подробнее он будет развернут лишь много позднее, в мемуарах 60-х годах), обрамляющие "Третью фабрику" главки о маленьком сыне писателя и его игрушечном "красном слонике", включенные в нее дружеские письма к опоязовцам; отсюда и сугубо частные параметры, в которых рассматривается свобода/несвобода писателя:

Я хочу свободы.

Но если я ее получу, то пойду искать несвободы к женщине и к издателю (с. 368).

Личную биографию, создаваемую в сотрудничестве/соперничестве с режимом, Шкловский пытается превратить в укрытие от него. Он готов жить "в промежутках", в кошачьих лазах, которые некогда оставляли в жилых зданиях, пытается даже прижиться "между рамами". Он с восхищением пишет о домашней неприступности Осипа Брика - "человека присутствующего и уклоняющегося", обладающего "искусством не заполнять анкету" и потому как бы не существующего в глазах официальных инстанций:

Брик не мог сделать только одного - переехать с квартиры на квартиру. Тогда бы он стал движущейся точкой.

Но он мог бы зато надстроить на дом, в котором жил, три этажа и не быть замеченным (с. 356-357).

Так и Шкловский пытался незаметно "надстраивать" новые этажи на узком пространстве, выторгованном у режима.