Приключения теоретика (Автобиографическая проза Виктора Шкловского)   ::   Зенкин Сергей

Октябрьский переворот произошел, когда Шкловский находился в Персии.

4. "Я для солдат человек странный" (с. 209).

5. Так переживаются требования возлюбленной в следующей книге Шкловского "Zoo": "Вот тебе день, и вот тебе ночь, а ты живи в промежутках. Только утром и вечером не приходи" (с. 303).

6. Виктор Шкловский. Жили-были. М., Советский писатель, 1966. С. 126.

7. Любопытно, что всякий раз, когда друзья Шкловского формалисты-опоязовцы - брались за художественное сочинительство, у них получались жизнеописания неудачников. У Бориса Эйхенбаума - биография авантюриста ХIХ века Николая Макарова ("Маршрут в бессмертие"); у Юрия Тынянова - истории неудачливого революционера Кюхельбекера и неудачливого дипломата Грибоедова; в последние годы жизни Тынянов начал писать роман о Пушкине, но не дописал, застрял на первой части, и, думается, не только из-за своей

болезни - требовалось найти точку зрения на Пушкина как на неудачника, что было и вообще-то трудно, да еще крайне неуместно на волне пушкинского юбилея 1937 года.

8. Еще пример из военного быта: "Мука и масло были. Срывали железо с крыш домов, пекли на этих листах блины" (с. 135). Почти буквальная иллюстрация к поговорке "спалить дом, чтобы зажарить яичницу".

9 .Владислав Ходасевич. Колеблемый треножник: Избранное. М., Советский писатель, 1991. С. 270.

10. Виктор Шкловский. Жили-были. С. 142.

11. Виктор Шкловский. Гамбургский счет. М., Советский писатель, 1990. С. 302.

12.