Привет с фронта   ::   Кондратьев Вячеслав Леонидович

К концу вечера эстонец мне определенно понравился, особенно тем, что, провожая меня к выходу из госпиталя, не сделал попытки ни приобнять меня, ни поцеловать, а очень скромно, но горячо пожал мне руку и поблагодарил за доставленное удовольствие. Было в них, прибалтийцах, что-то старомодное, как мне тогда казалось. Потом-то я поняла, что это была просто настоящая воспитанность, которой, увы, не особо отличались наши русские ребята.

Письмо Ведерникову я не написала ни в тот вечер, ни в следующие дни пусть маленько помучается. Но не было писем и от него. Прошла неделя. Когда приносили почту, я неслась сломя голову на второй этаж, где ее раздавали, но письма мне все не было и не было.

И вот, возвращаясь в свое отделение расстроенная, поникшая, - я столкнулась на лестнице с Артуром (так звали эстонца).

- Ниночка, что с вами? - спросил он.

- Нет писем, - ответила я кратко.

- О, понимаю. И давно он не пишет?

- Целую неделю.

- Ну, это, как у вас говорится, ничего, - улыбнулся он.

- Он писал почти каждый день.

- А кто он, если это не секрет, Ниночка?

- Ба, - вспомнила я. - Он ведь лежал в вашем отделении. Ведерников, Юра. Вы его знаете?

- А, Юра... Очень хорошо знаю.

- Какой он?

- Как какой? - удивился Артур. - Вы получаете от него письма и не знаете, какой он?

- Ага.

- Как же это так?

- Ну, так получилось... Мы не были знакомы, когда он лежал. А потом он написал...

- Очень странный случай, - покачал головой Артур, улыбнувшись.