Дурак умер, да здравствует дурак!   ::   Уэстлейк Дональд

Когда похищают человека (а башмачок явно свидетельствовал о том, что Герти похищена неизвестным лицом или, скорее, лицами, и ни о чем другом), в голову первым делом приходит мысль позвонить в полицию, поэтому, вернувшись в квартиру, я направился прямиком к телефону, но тотчас спохватился, вспомнив слова Герти, сказанные мне за несколько минут до ее исчезновения: только четыре человека знали,что я был в квартире Карен, и трое из них легавые.

Так можно ли звонить в полицию? Можно ли допустить, чтобы люди вроде Стива и Ральфа знали, где я нахожусь? Я с самого начала инстинктивно не доверял тем двоим, а теперь выясняется, что мое наитие, вероятно, в кои-то веки не обмануло меня.

Как же тогда быть с Райли? Мы дружим уже много лет, и он ни за что не предал бы меня. Но разве последние несколько дней Райли не вел себя странно?

Разве не был он раздражителен, угрюм и погружен в себя, что в обычных условиях вовсе ему не свойственно? К тому же, выяснилось, что Райли ведет двойную жизнь и мечется между Карен и своей доселе невиданной женой. И разве я не подозревал, что Райли — ничуть не меньший мошенник, чем те уголовники, которых он так хорошо понимает? Мог ли я полностью доверять такому человеку?

Ну, а сама Карен? Разве во время нашей первой встречи в парке на Мэдисон-сквер она не наврала мне? Разве не ввела меня в заблуждение? Что я, в конце концов, знаю о ней? Лишь то, что она умеет убедительно лгать и крутит любовь с женатым человеком.

Нет-нет, если мне дорога моя шкура, я не должен верить никому из этих людей.

Но к кому же мне тогда обратиться? Я подумал о своем так называемом поверенном, о доблестном стряпчем Добрьяке. Вот уж кому я не дал бы даже жетон на проезд в подземке. В Сахаре — и то не дал бы. Или Уилкинс, мой сосед.