Дурак умер, да здравствует дурак!   ::   Уэстлейк Дональд

Оно сделалось панибратским, и я обиделся, когда капитан-лейтенант с матросской прямотой произнес:

— Неужто правда? Так это вы наследник? Изгрязи — в князи, из рубища — в шелка, да?

Ну как так получается? Почему людишки вроде этого привратника нутром чуют, что со мной можно обращаться таким вот образом, и это сойдет им с рук?

Деньги — еще далеко не все, и разного рода подонки никогда не упускали случая напомнить мне об этом.

— Не совсем так, — ответил я, понимая, что следвало бы дать ему гораздо более достойный отпор, и зашагал по длинному коридору с низким потолком, в конце которого сказал лифтеру:

— Квартира Грирсона.

Лифтер закрыл дверцы, и мы поехали вверх.

По пути лифтер (в зеленой ливрее: вероятно, отставной капитан из труппы «Веселые ребята») спросил меня:

— Вы и есть племянник?

Неужели опять? С замиранием сердца я ответил:

— Да.

Но лифтер не был очередным хамом. Просто он оказался весьма и весьма словоохотливым человеком, суровым и грубоватым на вид, довольно тощим и немного сутулым.

— Мистер Грирсон много о вас говорил, — сообщил он мне. — Мы с ним, бывало, перекидывались в картишки, когда у меня заканчивалась смена. А иногда он читал мне газетные заметки про вас.

— Неужели?

— Да, сэр, — отвечал лифтер. — Он был моим любимым жильцом. Никогда не задирал нос, не то что большинство здешних квартиросъемщиков. И долги отдавал честно. Если проигрывал, тотчас выписывал чек.

— А много ли он проигрывал? — спросил я, гадая, не пощипывал ли этот сморчок моего дядьку. Так, по-мелочи.