JК
Дурак умер, да здравствует дурак! :: Уэстлейк Дональд
Страница: 192 из 257 — Крутой мужик!
Полагаю, с учетом всех обстоятельств я был обязан расценить это замечание как похвалу.
— Откуда ты такой миленький взялся? — спросил(а) меня другой (другая). — Неужто матросик с кораблика?
Мне вдруг подумалось, что я на волосок от участи куда худшей, чем какая-то там смерть. Приняв решение в пользу меньшего из зол, я не без труда отбоярился от верещащей стайки и юркнул в весьма кстати подвернувшуюся книжную лавку.
Видать, судьбе было угодно, чтобы я бросался из крайности в крайность.
Лавчонка оказалась насквозь гетеросексуальной, вдоль и поперек гетеросексуальной. Мужи сурового вида, с густыми сросшимися бровями, перебирали журналы на полках, любовались голыми девицами, листали скабрезные книжки в бумажных обложках. От всего этого веяло заскорузлым убожеством, казалось, ни одному из здешних покупателей не по карману даже третьеразрядная шлюшка.
Лавчонка была тесная, почти битком набитая любопытными дядями, всячески старавшимися не смотреть друг другу в глаза. Я протиснулся сквозь толпу, заметил небольшую зеленую дверь в дальней стене, добрался до нее, открыл и переступил порог как раз в тот миг, когда кассир в другом конце помещения поднял голову и рявкнул:
— Эй, куда это вы пре...
Больше я ничего не слышал, потому что уже захлопнул за собой дверь.
Я очутился в пустой комнате, озаренной светом свисавшей с потолка угрюмой пятнадцативаттной лампочки.
Полагаю, с учетом всех обстоятельств я был обязан расценить это замечание как похвалу.
— Откуда ты такой миленький взялся? — спросил(а) меня другой (другая). — Неужто матросик с кораблика?
Мне вдруг подумалось, что я на волосок от участи куда худшей, чем какая-то там смерть. Приняв решение в пользу меньшего из зол, я не без труда отбоярился от верещащей стайки и юркнул в весьма кстати подвернувшуюся книжную лавку.
Видать, судьбе было угодно, чтобы я бросался из крайности в крайность.
Лавчонка оказалась насквозь гетеросексуальной, вдоль и поперек гетеросексуальной. Мужи сурового вида, с густыми сросшимися бровями, перебирали журналы на полках, любовались голыми девицами, листали скабрезные книжки в бумажных обложках. От всего этого веяло заскорузлым убожеством, казалось, ни одному из здешних покупателей не по карману даже третьеразрядная шлюшка.
Лавчонка была тесная, почти битком набитая любопытными дядями, всячески старавшимися не смотреть друг другу в глаза. Я протиснулся сквозь толпу, заметил небольшую зеленую дверь в дальней стене, добрался до нее, открыл и переступил порог как раз в тот миг, когда кассир в другом конце помещения поднял голову и рявкнул:
— Эй, куда это вы пре...
Больше я ничего не слышал, потому что уже захлопнул за собой дверь.
Я очутился в пустой комнате, озаренной светом свисавшей с потолка угрюмой пятнадцативаттной лампочки.