Дурак умер, да здравствует дурак!   ::   Уэстлейк Дональд

Вероятно, сенатору впервые в жизни так пригодилось его политиканское воспитание. Улыбка лишь на миг сделалась каменной. Других признаков замешательства я и вовсе не заметил. Придя в себя, сенатор одарил нас всех пустыми бодренькими улыбочками, которые всегда найдутся в арсенале человека, привыкшего сидеть в приемных в обществе других посетителей. Я ответил ему такой же улыбкой, но гораздо более тусклой. Карен тем временем внимательно изучала пол, а Герти — потолок. Затем мы немного посидели вчетвером, держа в руках раскрытые журналы. Эта картина весьма напоминала полотно сюрреалиста.

Наконец открылась дверь справа от нас, и вошел издерганный молодой человек в сорочке с коротким рукавом. За ухом у него торчал карандаш, узел галстука был ослаблен. Вошедший окинул меня мимолетным странным взглядом и сказал:

— Приветствую, сенатор! Рад снова видеть вас.

Сенатор встал и обменялся с вошедшим рукопожатием, после чего проговорил:

— Я тоже рад встрече, Боб. Полагаю, эти люди уже заждались вас.

— Да, конечно, — Боб повернулся к нам. — Страшно сожалею, ребята, но у нас тут малость нехватает людей. Вы, кажется, хотели сообщить о каком-то преступлении?

— О целой куче преступлений, — отвечала Герти. — Убийство, похищение, покушение на убийство, подкуп легавых и еще уйма всего.

Кажется, Боб немного опешил. Тихонько хихикнув, он сказал:

— Да, мадам, это внушительный перечень.