Пунктир воспоминаний   ::   Казанцев Александр

Улыбнувшись, заметил, что у меня там, наверное, довоенный особняк? Я признался, что это почти так: три комнаты в четырехкомнатной квартире.

Нарком распорядился предоставить мне отдельную четырехкомнатную квартиру и лабораторию при подмосковном заводе имени Калинина. Не теряя времени, он тут же отправил меня в своей машине к замнаркома обороны товарищу Тухачевскому.

Орджоникидзе сразу оценил значение межконтинентальных снарядов, которые ныне, спустя полвека, правда, уже не электрические, а реактивные (межконтинентальные ракеты!), стали как бы стратегическим символом современности.

Восторженный и растерянный, уселся я в открытый «линкольн» с распластанной в беге гончей на радиаторе и едва понимал, о чем говорит осведомленный обо всем на свете шофер. Он советовал изобретателю: когда тому будет давать личную машину, брать только «линкольн». Забегая вперед, скажу, что никакой машины мне никто не предлагал ни тогда, ни позже. Но я об этом не думал, слишком потрясенный состоявшейся встречей.

Как в тумане, встает передо мной одно из зданий Наркомата обороны, широкие коридоры, наконец, приемная замнаркома. Там в кресле сидел Буденный. И он вежливо встал, легендарный командарм, поразив своей учтивостью молодого инженера в самое сердце! Кто был я по сравнению с ним, героем гражданской войны!

Тухачевский, сдержанный человек невысокого роста, с приятным интеллигентным лицом, вышел из-за стола мне навстречу. В петличках военной гимнастерки ромбы, на груди несколько орденов Красного Знамени.