Пути-дороги (Солдаты - 2)   ::   Алексеев Михаил Николаевич

Мадьяр как завороженный слушал необыкновенную и волнующую повесть старого хлебороба о колхозах, где простой народ стал хозяином своей земли -- ему принадлежат все богатства, где человек ценится по его труду...

-- И это все правда, Иван? Мы слышали кое-что. Да ведь и другое говорят. -- Руки крестьянина легли на острые плечи Кузьмича, как два тяжелых, необтесанных полена. -- Правда, Кузьмытш?..

-- Я уже очень стар, Янош, чтобы говорить неправду.

-- А можем... мы у себя... сделать такое?

-- Можете, Янош, ежели не будете бояться ваших... Стервогазей.

Беседа длилась долго и закончилась далеко за полночь.

В эту ночь Кузьмичу приснился удивительный сон.

...Сидит он в своей хате и читает за столом книгу. Его молодая жена Глаша прядет шерсть ему, Кузьмичу, на носки. Течет, течет из ее белых проворных рук черной струей нитка и накручивается на жужжащую вьюшку. Одной, быстрой и маленькой, ногой Глаша гоняет колесо прялки, другой -- качает зыбку. Зыбка мерно, как волна, плавает из стороны в сторону под бревенчатым потолком, певуче поскрипывая на крючке, а Глаша поет:

Придет серенький волчок,

Схватит дочку за бочок...

Голос Глаши светлым и теплым ручьем льется в сердце Кузьмича, приятно бередит грудь. Кузьмич оставляет книгу, хочет подойти к жене, но вместо нее видит Яноша, который качает не зыбку, а рычаг кузнечного горна и просит Кузьмича: "Расскажи, Кузьмытш, как строили вы свою жизнь". Иван начинает рассказывать и...

Сонные видения обрываются.